Право и правосознание как экономические проблемы

11 октября в Высшей школе экономики состоялась международная научно-практическая конференция «Модернизация правовых институтов: вызовы времени», приуроченная к 15-летию факультета права и 20-летию НИУ ВШЭ.

  Видеозапись

«Без юристов мы жили всего пять лет, больше не смогли», — признался ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов на открытии пленарного заседания конференции, приуроченной к 15-летию создания в университете факультета права. Впрочем, «юбилейная» тематика в выступлениях главных «спикеров» была не слишком заметна. Как и подобает на научных мероприятиях, говорили больше о проблемах и задачах, которые необходимо решать и на факультете права, и шире — в сфере юриспруденции: от подготовки кадров до укоренения современных правовых институтов на специфической российской почве.

Например, Ярослав Кузьминов, отметив достижения факультета права ВШЭ, среди которых хорошие позиции в российских рейтингах, спрос на выпускников со стороны работодателей, высокое качество образования и академической культуры, знание студентами экономической теории и иностранных языков, — обратил внимание и на типичные для юридических факультетов страны проблемы. Юристы как, пожалуй, наиболее консервативное университетское сообщество медленнее и тяжелее воспринимают новые форматы организации учебного процесса и «слабо вовлечены в содержательное взаимодействие» с коллегами с других факультетов ВШЭ (исключение в этом отношении составляют, по словам ректора, кафедры трудового и уголовного права). Невысока и степень «глобализации исследований и образовательных программ».

Тем не менее у факультета в рамках Вышки есть самые широкие возможности для развития, уверен Ярослав Кузьминов. Он напомнил, что университет рассчитывает в ближайшее десятилетие войти в Топ-200 международных рейтингов и «существенно глобализировать» как студенческий, так и преподавательский состав (долю иностранных студентов планируется довести до пяти процентов, а иностранных преподавателей — до десяти).

Уже в новом году буду сформулированы новые, более жесткие и ориентированные на международные стандарты, требования к преподавателям, обязательным для них станет владение иностранным языком. Соответствие этим требованиями будет означать и более высокий уровень базовой заработанной платы. Преподавателям факультета права будут также предлагаться «серьезные программы повышения квалификации и стажировок», которые помогут «связать» их с коллегами-социологами, экономистами, управленцами, политологами. «У нас есть общие темы, — отметил Ярослав Кузьминов. — Это государственное регулирование, саморегулирование, реформа социального сектора, реформа уголовного и административного законодательства. Это повестка, которую сейчас вам экономисты предлагают, но я уверен, что и юридическое сообщество должно предложить свою повестку. Мы существенно расширим финансирование исследований, которые будут вестись на стыке «смежных» наук».

«Сохранять нынешнюю обособленность факультета права мы не собираемся, коллеги должны четко это понимать и делать соответствующий выбор, — продолжил ректор. — Необходимо мобилизовать внутренние ресурсы факультета, а мы предоставим вам существенные возможности для профессионального роста как в академической сфере, так и в сфере экспертно-аналитической деятельности. У нас есть уникальная возможность участвовать в формировании повестки дня современной политики. Но чтобы эти возможности использовать, мы должны все время ставить перед собой высокую планку, потому что удовлетворенность тем, что уже достигнуто, — это путь к отставанию. Давайте сделаем так, чтобы к следующему, 20-летнему, юбилею факультета права он полностью реализовал себя в ВШЭ и стал локомотивом развития других факультетов».

 

Как преодолеть установку на несоблюдение закона?

О влиянии друг на друга правовой среды и бизнеса говорил на пленарном заседании научный руководитель факультета права, председатель Высшего арбитражного суда (ВАС) РФ Антон Иванов. «В последние годы усилия государства направлены на формирование благоприятного инвестиционного климата, принимаются многочисленные акты, которые должны защищать права предпринимателей и способствовать эффективности их деятельности, — сказал он. — Что же мы получаем в итоге? Разве инвестиционный климат улучшается? Правила ведения бизнеса становятся более прозрачными и удобными? Мы разве видим рост инновационной деятельности? Боюсь, что нет. Так в чем же причина? Почему на бумаге все выглядит неплохо, а в жизни не работает?».

Одна из причин, на взгляд Антона Иванова, в том, что «простой выбор — соблюдать закон или нет — на поверку оказывается не таким уж и простым». Наивно полагать, что принятие правильного закона автоматически приведет к его соблюдению всеми предпринимателями. «Институциональная среда, в которой мы работаем, существенно преломляет нормы права, часто меняя их до неузнаваемости», — констатирует глава ВАС. Характерный пример — институт уступки права требования, к которому прибегают «без всякой экономической мотивации», а только чтобы «изменить подведомственность, избавиться от обязательств, перевести долги, уступить права тем, кому незазорно будет ими злоупотреблять».

Не следует забывать, что еще 25 лет назад предприниматель считался преступником, врагом государства, и это восприятие предпринимательской деятельности до сих пор не изжито. «За более чем семьдесят лет советского строя предпринимательские качества наших граждан атрофировались, а на их место пришло иждивенчество и подозрение к любой инициативе, — заметил Антон Иванов. — Последствия этого мы будем наблюдать еще в течение нескольких десятилетий».

С этим председатель ВАС отчасти связывает и значительное присутствие государства в экономике. Хотя «никто задачу национализации не ставил», государство вынуждено приходить туда, где бизнес работать не хочет. Отсутствие опыта нормальных экономических отношений приводит к тому, что и бизнесу, и законодателю часто приходится действовать наугад. В результате в законодательстве появляются «мертворожденные нормы», а на практике заключаются «странные договоры, позволяющие ловить рыбку в мутной воде».

Не желая или не имея возможности соблюдать российские законы, предприниматели активно пользуются иностранной юрисдикцией, полагая, что за границей «печальная доля их не постигнет». Антон Иванов упомянул о недавнем споре в Высоком суде Лондона между Борисом Березовским и Романом Абрамовичем, которые «свои отношения оформляли не в виде инвестиционных контрактов, а неформальных договоренностей». «Очень многие крупные сделки начинаются с таких непонятных соглашений, которые нам потом приходится интерпретировать, а наше право для этого не предназначено», — отметил Антон Иванов.

В России существует «установка на несоблюдение закона». Более того, несоблюдение закона стало элементом конкурентной борьбы, в которой «добросовестный предприниматель почти всегда проиграет нечистым на руку партнерам». При этом даже будучи разоблаченными бизнесмены продолжают оставаться «рукопожатными» в своем сообществе, запускают новые компании и свободно получают кредиты и контракты. «Мы живем в обществе с ослабленными социальными стандартами, поэтому право вынуждено ориентироваться на собственные механизмы принуждения», — считает глава Высшего арбитражного суда.

Но и с государственных структур нельзя снимать их долю ответственности, самый характерный пример в этом отношении представляет работа российской таможни. «Таможенник воспринимает государственную границу как средство кормления, — отметил Антон Иванов. — Те бизнесмены, кто пытается честно соблюдать таможенное законодательство, сами оказываются в сложном положении. У нас было несколько дел, когда организация принципиально платила все таможенные платежи и сборы и при этом постоянно подвергалась репрессиям со стороны таможенных органов, поскольку они-то ничего не получали. В отместку таможенники создавали компании всяческие препоны, например, постоянно переквалифицировали ее товар по максимальной таможенной стоимости. Это вообще очень распространенная практика».

Антон Иванов не соглашается с теми, кто считает, будто ситуацию может исправить копирование налоговых моделей западных стран. В российских условиях они, по его словам, работать так же эффективно, как, например, в США, не будут. Российский бизнес, в отличие от американского, не ориентируется на средний класс с его сложной структурой потребления. Большим спросом здесь пользуются примитивные товары и услуги, оттого и бизнес становится примитивным. Правовые механизмы, рассчитанные на сложные экономические отношения, в такой ситуации выхолащиваются.

Однако реальные потребности бизнеса налоговое и другое экономическое законодательство должно учитывать. Если российский бизнес так сильно нуждается в фирмах-однодневках, то, может быть, «лучше завести легальные отдушины, чтобы удовлетворить потребность в них», но «закрыть с уголовными санкциями» иное их использование?

«Мы должны обращать внимание на реальное содержание хозяйственных отношений, а не на их юридическое оформление, — считает Антон Иванов. — Это сложный путь, но другого нет». Необходимо вводить в законодательство принцип добросовестности, ограничивать круг лиц, имеющих право оспаривать сделки, и в целом стимулировать правовое поведение.

Серьезной проблемой остается рейдерство. Изменения в корпоративном законодательстве «немного сократили» его масштабы, но сейчас рейдерские захваты осуществляются путем уголовного преследования предпринимателей по экономическим статьям. Значит, практику применения этих норм нужно менять. «Я не согласен, что у нас правоохранительные органы не работают, — сказал председатель ВАС. — Если бы они не работали, бизнес бы вздохнул с облегчением. Я не склонен всех правоохранителей мазать черной краской, но есть некоторая их прослойка, которая кормится за счет предпринимательского сообщества. Как от нее избавиться? Я считаю, что самый простой подход — это не заключать предпринимателей под стражу за ненасильственные преступления».

 

Почему судьи пренебрегают законом?

«Правовой климат начинается с формирования правосознания и юридических кадров», — с этого замечания начала свое выступление ординарный профессор ВШЭ, судья Конституционного суда РФ в отставке Тамара Морщакова. Она напомнила, что задача обеспечения независимого правосудия неоднократно формулировалась российским руководством (последний пример — президентский указ о долгосрочной экономической политике, изданный в мае 2012 года). Предлагалось и множество альтернативных проектов развития институтов судебной власти — как реформаторских, так и контрреформаторских, которые набрали силу после 2001 года. Контрреформам, по словам Тамары Морщаковой, противостоят предложения, сформулированные в «Стратегии-2020», а также усилия «Открытого правительства» и президентского совета по правам человека.

Особенностью нынешнего момента Тамара Морщакова считает появление «общественного запроса и требования обеспечить объективное, независимое и справедливое правосудие». Это обстоятельство исключительно важно, поскольку «любое развитие правовых институтов может быть реальным только при поддержке общества».

«Именно судебная власть является тем рычагом, который меняет другие институты государственной власти», — уверена профессор Морщакова. В качестве примера она привела введение в 1995 году судебного контроля за арестами, которое всего за год позволило отменить 16 с половиной тысяч прокурорских решений об арестах. К сожалению, впоследствии уже сами суды с не меньшим, чем прокуратура, «энтузиазмом» стали выдавать санкции на арест.

Почему же судьи так часто пренебрегают законом? Дело, вероятно, в том, что их карьера зависит не от качества выносимых ими решений, а от «работодателей», в роли которых фактически и выступают председатели судов и администрация президента, в кадровой комиссии которой утверждаются кандидаты на должности федеральных судей. Тамара Морщакова напомнила актуальное по сей день высказывание Анатолия Кони о необходимости «устранения оснований, которые делают судей малодушными и угодливыми».

Процедуры появления судьи на своей должности должны быть прозрачными, четко регламентированными и находиться под общественным контролем. В то же время еще одной гарантией независимости судей является их несменяемость. «У нас этой гарантии не существует, потому что безграничны возможности привлечения судьи к дисциплинарной ответственности», — отметила Тамара Морщакова. При этом решения квалификационных коллегий принимаются даже без мотивировки, и их невозможно обжаловать, то есть судья в данном случае ущемляется в своих гражданских правах.

Многие из предлагаемых сейчас мер, якобы направленных на обеспечение независимого правосудия, на самом деле прямо противоречат заявляемым целям. К числу «опасных предложений» Тамара Морщакова относит изменение порядка назначения судей и «привязку» их к органам власти в регионах, возложение на гособвинение функций надзора за оперативно-следственной работой, расширение заочного и других сокращенных форм рассмотрения дел в суде, предварительное выяснение позиции вышестоящего суда по выносимому судебному решению. «Я могу только напомнить высказывание дореволюционного теоретика права Шершеневича, говорившего, что ориентация на позицию Сената уничтожает существо правосудия», — заключила Тамара Морщакова.

Тему компетентности российских судей и юристов в целом продолжил научный руководитель юридического факультета Санкт-Петербургского кампуса ВШЭ, судья Конституционного суда РФ Гадис Гаджиев, отметивший, что «российская юридическая наука отстает от мировой на 30-40 лет». Показательна, на его взгляд, история с изданием в России научных трудов крупнейшего в XX веке теоретика права, австрийского юриста и философа Ганса Кельзена. Его фундаментальная работа «Чистое учение о праве» была переведена в советское время на русский язык мало того что не полностью (с изъятием главы об интерпретации), так еще и с искажением многих использованных Кельзеном терминов. Другие попытки перевода этой работы на русский не предпринимались.

«Если мы не читаем и не знаем основополагающие юридические тексты, если мы волею судеб были оторваны от мировой юридической науки, то нам сейчас не остается ничего, кроме как ускоренными темпами ее нагонять, — полагает Гадис Гаджиев. — В моем представлении, в качестве таких «паровозов» должны выступать кафедры теории права и конституционного права».

По Кельзену, каждая юридическая норма является неопределенной, она лишь создает некую рамку, которая позволяет выбрать тот или иной вариант толкования. Причем, каждый из этих вариантов может стать действительной нормой благодаря решению правоприменителя, то есть суда. Это и есть методологическая база прецедентного права.

Но большинству российских юристов прецедентное право не знакомо, оно не изучается в вузах, по нему не написано хороших учебников на русском языке. И продолжать «прецедентную революцию», начавшуюся в России еще в середине 1990-х годов, без пополнения методологического багажа просто опасно, считает Гадис Гаджиев.

 

«Развитие экономики зависит от уровня правосознания»

Завершали пленарное заседание конференции глава президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов и научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин.

Доклад Михаила Федотова, возглавляющего в Вышке кафедру ЮНЕСКО по авторскому праву и другими правам интеллектуальной собственности, был посвящен «конституционным ответам на вызовы киберпространства». Михаил Федотов отметил, что все больше людей, подчас не отдавая себе в этом отчет, становятся «гражданами» киберпространства, функционирующего по своим правилам, нормам и законам. Это пространство, в отличие от реальных государств, не имеет территориальных границ и барьеров. Попытки государств разделить интернет по национальному признаку будут либо тщетными, либо приведут к выпадению целой страны из современного информационного пространства. Это, впрочем, не означает, что правовое регулирование деятельности в киберсети невозможно. Оно, по словам Михаила Федотова, должно базироваться на простом постулате: «То, что наказуемо вне сети, должно быть наказуемо и в сети».

Евгений Ясин, в свою очередь, пожелал юридическому сообществу успехов, добавив, что это «не пустые слова». «Я чувствую, что все наши начинания — я имею в виду рыночную экономику и попытки формирования демократического общества — пока находятся в «плавающем» состоянии, — пояснил научный руководитель ВШЭ. — Следующее слово в вопросе формирования современной российской государственности и развитии российской экономики принадлежит вам, юристам. Пожалуйста, задумайтесь над этим. Дальнейшее развитие зависит о того, в каком состоянии будет право и правосознание большинства граждан России».

По окончании пленарного заседания участники конференции приступили к дискуссиям в секциях. Как рассказал декан факультета права ВШЭ Евгений Салыгин, всего в оргкомитет поступило около 350 заявок, отобранные доклады были распределены по пяти тематическим секциям. Кроме того, по итогам секционных заседаний прошел итоговый круглый стол. А завершилась конференция торжественным вечером в честь 15-летия факультета права в Культурном центре ВШЭ.

   Видеозапись торжественного вечера 
 

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ

Фото Никиты Бензорука, Александры Зимиревой и Екатерины Бойправ