И с уважением к иностранцам

4 февраля в рамках цикла семинаров «Институциональные проблемы российской экономки» состоялось обсуждение доклада проректора ГУ-ВШЭ Андрея Яковлева, посвященного специфике предоставления государственной поддержки предприятиям в России.

Как отметил во вступительном слове Андрей Яковлев, меры, предпринимаемые российским правительством для преодоления производственного кризиса, «вновь делают актуальным вопрос о приоритетах на разных уровнях властях предоставления государственной поддержки предприятиям». И хотя версий, трактующих массированные бюджетные вливания в отдельные компании и отрасли промышленности, было за последний год высказано не мало, статья Андрея Яковлева явилась попыткой статистически обосновать существование в России определенной модели взаимодействия бизнеса и власти. Наибольшее распространение в экономической литературе последних десятилетий получили три таких модели.

В центре первой из них находится тезис о «захвате государства» со стороны фирм, который более всего заметен на региональном уровне. Многие эксперты сходятся во мнении, что именно этой моделью описывалось взаимодействие государства и бизнеса в России в 1990-х годах. Согласно этому подходу господдержка оказывается «старым» крупным неэффективным предприятиям, прошедшим приватизацию, которые имеют «особые отношения» с властями и возможность шантажировать их социальными протестами.

Однако на рубеже 2000-х годов эта модель для России была скорректирована. Профессор Колумбийского университета Тимоти Фрай, опираясь на результаты соответствующего исследования, предположил, что компании, получающие прямую или косвенную государственную поддержку в регионах, сталкиваются с симметричными издержками и обязательствами (в том числе в виде регулирования цен, дополнительных проверок, дополнительных затрат на общение с чиновниками). Эта гипотеза получила название «системы обменов».

Наконец, данные обследований 2000-х годов показывали, что региональные власти стали переносить поддержку на развивающиеся предприятия, готовые инвестировать в регион, и служить магнитом, притягивающим в регион внешние инвестиции. Факты, интерпретируемые таким образом, укладывались в концепцию «новой промышленной политики», проводимой во многих развивающихся странах.

Помочь Андрею Яковлеву и его коллегам подтвердить одну из предложенных моделей должны были данные опроса руководителей 1000 предприятий обрабатывающей промышленности, проведенного в 2009 году Институтом анализа предприятий и рынков ГУ-ВШЭ и Левада-Центром по заказу Минэкономразвития РФ. Большинство (73%) предприятий, вошедших в выборку, было создано до 1992 года, а 41% предприятий располагался в регионах с низким инвестиционным потенциалом.

Как показали результаты исследования, принадлежность компании к обеим этим группам, являлась преимуществом для получения господдержки, что косвенно могло свидетельствовать в пользу модели «захвата государства». Однако другие данные позволили Андрею Яковлеву говорить о возвращении к «системе обменов».

Несмотря на дефицит полномочий и ресурсов, поразивший региональные власти в результате административных реформ «нулевых» годов, именно регионы выступали в роли основных поставщиков господдержки предприятий. Ответные сигналы со стороны бизнеса были довольно слабыми: большинство предприятий расходовали на социальное развитие региона не более 1% своей чистой прибыли — более чем скромный показатель по международным меркам. Однако и такой «альтруизм» властями приветствовался — соответствующие предприятия получали поддержку в 2,5 раза чаще, чем «социально безответственный» бизнес.

Весьма трудно определить, какой цели служит такая «система обмена» — только ли сохранению статус-кво и предотвращению возможных социальных потрясений или стимулированию развития регионов. Но анализ данных, по словам Андрея Яковлева, свидетельствует, что региональная и муниципальная поддержка носит более модернизационную направленность, в то время как поддержка на федеральном уровне остается консервативной. При этом на всех трех уровнях принятия решений предпочтение отдается компаниям, имеющим зарубежного акционера: по-видимому, иностранный капитал по-прежнему считается едва ли не самой надежной гарантией развития бизнеса.

Выступавший в роли дискуссанта работы директор Центра трудовых исследований ГУ-ВШЭ Владимир Гимпельсон начал с замечания о том, что многие вопросы господдержки решаются у нас «под столом и в кулуарах», а об эффективности ее методов думать мало кто хочет. Посетовав на отсутствие «общей картины» и четких дефиниций самой господдержки (особенно Владимира Гимпельсона заинтересовало, к какому ее виду можно отнести привлечение ОМОНа для захвата конкурирующего предприятия), он выдвинул свои, «рабоче-крестьянские» гипотезы. Согласно им, помощь от государства идет разом «и крупным, и эффективным, и слабым, и инновативным, и структурно-важным предприятиям, и в обмен на социальные обязательства». «Но как тестировать мою самую главную гипотезу — "помощь друзьям" — непонятно, так что мой дальнейший анализ будет тоже рабоче-крестьянским», — предупредил Владимир Гимпельсон.

По его словам, большая часть предприятий (почти 2/3) никакой поддержки все равно не получает, а та господдержка, которая все-таки оказывается, носит явно селективный характер. Любая же попытка регрессионного анализа этой поддержки неизбежно натыкается на множество проблем. Среди них и наличие скрытых признаков и связей, и эндогенность многих переменных, составляющих регрессию. В таких условиях получаемые оценки с большой вероятностью являются смещенными.

Тем не менее, Владимир Гимпельсон выделил три фактора, играющие на его взгляд, наибольшую роль при доступе предприятий к господдержке. Это размер предприятия, сектор промышленности, к которому оно относится, и регион, в котором предприятие расположено. Проблема, однако, заключается в том, что проведенное обследование не показывает, становятся ли предприятия, получающие поддержку, хоть сколько-нибудь более эффективными. А без ответа на этот вопрос невозможно формировать промышленную политику государства.

А вот следующий участник дискуссии, преподаватель кафедры микроэкономического анализа ГУ-ВШЭ Яков Паппэ, не склонен был преувеличивать опасность искажения итоговых оценок эндогенными переменными. «Я не уверен, что оказанная предприятию господдержка моментально сказывается, например, на росте экспорта», — отметил он. Что же касается определения самого термина «господдержка», то излишне формальный подход в этом случае может вообще привести к возникновению сомнений в адекватности ответов респондентов. Кстати, именно этим объяснил отсутствие в анкетах уточняющих вопросов о характере господдержки Андрей Яковлев. Такие «детализированные» ответы руководители компаний могли воспринять как утечку закрытой финансовой информации.

В завершение семинара один из его участников поинтересовался у основного докладчика, какая модель взаимодействия бизнеса и власти представляется ему оптимальной для России.

— Абстрактно рассуждая, лучше иметь «новую промышленную политику», чем «захват государства», — сказал Андрей Яковлев. — Но и в наших условиях региональные власти, даже в нынешней ситуации, имеют стимулы конкурировать не только за бюджетные трансферты, но и за привлечение инвестиций и за создание рабочих мест. А это, в свою очередь, может способствовать формированию той самой «новой промышленной политики».

Олег Серегин, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Фото Ивана Морякова