«Экономист-исследователь – это штучный товар, каждого из них надо индивидуально готовить»
В декабре 1810 года произошло событие, которое можно считать отправной точкой высшего экономического образования в России – был утвержден устав Московской практической академии коммерческих наук. О том, есть ли сегодня «перепроизводство» экономистов и как дистант отразился на образовательном процессе, новостной службе портала рассказал Игорь Ким, доцент факультета экономических наук НИУ ВШЭ, автор популярного курса «Экономика для неэкономистов» на платформе Coursera.
Востребовано ли сейчас высшее экономическое образование, насколько обоснованы разговоры о «перепроизводстве» экономистов?
Понятие о том, кто такой экономист, в обществе очень размыто, также как, например, менеджер. У нас есть менеджеры по уборке, которые машут метлами. Экономист экономисту рознь, в экономике очень много разных специальностей и направлений. Если мы говорим про экономиста-исследователя, то это штучный товар, каждого из них надо индивидуально готовить. Если же мы говорим про специалиста с экономическими знаниями, который может работать в разных сферах – финансовой, образовательной или, например, в управлении, то таких выпускников мало не бывает.
Как сочетать в образовании большие потоки студентов и возможную индивидуальность в обучении?
Не знаю, как, это две противоречивые вещи – либо большие потоки, либо индивидуальный подход. Большие потоки – это следствие требований к оптимизации затрат на курс, наверное, это объективная необходимость. Но если поток большой, трудно уделить каждому студенту должное внимание, хотя мы, как можем, стараемся за счет большего количества времени и сил это делать. Хотелось бы, чтобы сами студенты проявляли инициативу. Я говорю на занятиях, что спасение утопающего – дело рук самого утопающего, если возникают вопросы, подходите сами. У меня поток почти 300 человек, но кто хочет получить помощь, ее обязательно получает. Однако студент, который понимает, что ему необходимы дополнительные разъяснения, должен не ждать, пока преподаватель догадается о его проблемах, а обращаться сам. Кстати, в онлайне стало проще общаться со студентами индивидуально, они активно пишут мне, и поодиночке и группами, и по их запросам легко, в том же Zoom или Teams, провести дополнительную консультацию.
Возможен ли индивидуальный подход в бакалавриате или он применим только в магистратуре и аспирантуре?
Очевидно, что в магистратуре и аспирантуре меньше людей, и это позволяет уделять каждому обучающемуся больше внимания. И, вероятно, именно там специалистов – будущих преподавателей и исследователей – готовят штучно. А бакалавриат – это больше массовые профессии.
Как хорошему студенту стать экономистом-практиком, насколько возможно, по вашему мнению, сейчас сочетать учебу и работу?
Нам легко советовать, если у нас все устоялось, есть достаточный уровень доходов. Молодым сложнее, особенно если у них нет материальной поддержки родителей. Большинство на младших курсах работает не от хорошей жизни. Рано или поздно у них встает вопрос: или работа, или учеба. Полноценно сочетать это очень сложно. В магистратуре ситуация бывает еще более вынужденной – у людей уже часто появляется семья, которую нужно содержать. Конечно, в идеале студенты должны сосредоточиться на учебе, но не уверен, что этот идеал для всех достижим. Кроме того, работа для студентов – это еще и практика, стаж, строка в резюме, поиск будущего работодателя.
Насколько важны для преподавания экономики новые технологии, каким Вы видите сочетание дистанционного и традиционного очного обучения?
Процесс уже пошел, и его невозможно остановить, мы под него можем только подстраиваться. Пандемия дала мощнейший толчок онлайн-образованию во всем мире, но оно и без этого стремительно развивалось. Представьте, когда онлайн-переводчики достигнут такой степени совершенства, что можно будет через них полноценно общаться с говорящими на других языках, в частности, полноценно присутствовать на онлайн-занятиях в ведущих вузах мира. Это не фантастика, думаю, это ждет нас всего через несколько лет. Нужно готовиться к этой новой реальности и думать, как существовать в ней. Хотя у меня нет идеалистичного или излишне восторженного отношения к онлайн-образованию. Все же это, на мой взгляд, некоторое снижение качества.
Онлайн – это замена, когда нет достойной альтернативы.
Я всегда считал и продолжаю считать, что онлайн-образование максимально эффективно в первую очередь для взрослых людей, настроенных на получение необходимых им знаний и навыков
Для младших курсов бакалавриата онлайн подходит не всегда из-за недостатка мотивации.
Так что очень надеюсь, что по мере спада пандемии большая часть занятий вернется в аудитории. Очное качественное образование в Вышке – это наш конек, конкурентное преимущество, которое надо сохранить.
Трудно ли преподавателю завоевать и удерживать внимание студентов?
Ничего сложного, как мне представляется, нет. Любой преподаватель, увлеченный своим предметом, завоевывает его без проблем. Студентам важно не то, чтобы преподаватель был «добреньким». Преподаватель должен давать большой объем знаний и навыков, а, кроме того, быть предсказуемым, справедливым и соблюдать правила игры, которые сам установил. Это то, что я всегда стараюсь делать.
Какие трудности Вы испытывали при дистанционном преподавании и как с ними справились?
Я постоянно сталкиваюсь с черными квадратиками в Zoom, устал с ними бороться. Но в то же время, если много видео, система иногда начинает тормозить, так что отношусь к этому как к неизбежному злу.
Хотя психологические трудности, когда ты собеседника не видишь, конечно, есть. В онлайне все труднее и неудобнее – труднее контролировать внимание студентов, труднее рисовать графики, труднее вести опрос, следить, чтобы студенты не списывали. Мы стараемся эти проблемы решить. Техническую сторону освоили, придумали, как проводить онлайн-опросы, сделать так, чтобы снизить вероятность списывания. Считаю, что мы все хорошо «прокачались» за этот год.
А часто списывают?
А кто это знает? Можно только по косвенным признакам оценить. Только что мы провели большую экзаменационную работу, там, мне кажется, списывания не очень много. Скорее, похоже на традиционную офлайновую контрольную работу. Возможный признак списывания – это когда у всех все хорошо и ровно. Но в последней работе, которую мы проводили, видны и отличники, и середняки, и потенциальные двоечники. Мы очень долго готовились к этой работе, использовали и опыт коллег, и какие-то свои придумки.
Насколько важны для современного экономиста практические навыки?
Смотря какой экономист. Экономиста-исследователя, конечно же, надо учить многим прикладным вещам, в том числе, скажем, работе в эконометрических и статистических программах, анализу больших данных, иначе что это будет за экономист. Разумеется, мы в Вышке этому учим.
Что, по вашему мнению, важнее для студента и исследователя: готовность к скрупулезной работе и усидчивость или нестандартное мышление? Как часто сочетаются эти качества?
Сочетание этих качеств встречается не так часто. Кто-то берет нестандартными подходами, кто-то, наоборот, усидчивостью и упорством. Наверное, оба этих пути могут привести к успеху, просто это две разных траектории.
Как вы разработали свой курс, который стал одним из самых посещаемых на Coursera, в чем его уникальность?
Я очень старался сделать курс, за который не стыдно, понимал, что он будет под огнем критики, в том числе коллег по цеху. Я вложил в него очень много сил и времени. Кроме того, я его не бросаю, постоянно обслуживаю, отвечаю слушателям на форуме, обновляю информацию в слайдах, тесты и так далее. Слушатели это видят, возможно, в этом и секрет его успеха.
Насколько сложно сочетать преподавание и исследовательскую работу?
Это, мягко говоря, непросто. У людей разные навыки, у кого-то больше склонности к исследованиям, у кого-то – напротив дар доносить до студентов знания и навыки. Когда всех заставляю гнаться за публикациями, это убивает дух науки. Получается работа не ради любознательности, стремления открыть что-то новое, а просто чтобы вписаться в KPI. Если дальше ставить преимущественно такие формальные стимулы, то боюсь, мы можем вырастить поколение псевдоученых.
Московская практическая академия коммерческих наук была организована в 1810 году на основе Московского коммерческого пансиона, основанного в 1804 году Карлом Арнольдом. Главной целью обучения в академии стала подготовка к коммерческой деятельности. Для этого в восьмилетний курс обучения ввели товароведение, бухгалтерия, политэкономия, торговое и вексельное право, международный рынок. Также, учащиеся изучали английский язык вместе с немецким и французским. По окончании академии Академию выпускники получали звание «потомственного личного гражданина» и «кандидата коммерции». Содержалась академия за счет средств купечества, денег от государства, города или земства она не получала. В начале XX века в академии учились 403 человека, в том числе 324 детей купцов и почетных граждан и 79 мещан, 67 – бесплатно.